Черновцы. Блеск и нищета "маленькой Вены"

Феномен Черновцов еще ожидает своей окончательной разгадки. Попробуйте объяснить, вследствие каких странных обстоятельств и прихотей истории небольшой бедный городок, расположившийся одновременно в центре Европы и на обочине мировых империй, которые, соревнуясь в военных конфликтах, отбирали его друг у друга; городок, который еще в конце XVIII века имел только две сотни хаток под камышовыми крышами и единственную непролазную в дождь улицу, вдруг будто бы по мановению волшебной палочки превращается в один из красивейших и богатейших европейских городов.

Решающим моментом этой метаморфозы стало присоединение Буковины в ранге герцогства к мощной Австро-Венгерской монархии (до этого она побывала в объятиях Молдовского королевства, Речи Посполитой, Османской империи и даже несколько лет пожила под русским царем, во все времена оставаясь убогой, всеми забытой окраиной). Тень Азии наконец отступила перед блеском короны Габсбургов, которой обладал в то время император Франц ІІ — последний в истории император Священной Римской империи.
Традиции Рима, придававшего огромное значение развитию городов, свысока смотря при этом на сельскую провинцию, сказались на дальнейшем развитии Буковины. Сельское население края практически не почувствовало изменения политического правления. Зато на глазах неслыханными темпами разрастались и становились богатыми Черновцы, формируясь по принципу римского полиса — этакий город-государство с собственными традициями, бытом, аурой, культурно-этнический анклав, разительно отличающийся от территории вокруг него.

По большому счету Черновцы можно считать последним произведением античного мира. В фундамент его архитектурных ансамблей были положены каменные глыбы Цецинской крепости, возвышающихся на одноименной горе вблизи города, и этимология названия которой, по мнению многих ученых, указывает на объективное присутствие здесь Давнего Рима. Вообще Буковина — последняя восточная граница Европы, где встречаются материальные следы этой величественной цивилизации. (Что любопытно, в одном из своих историко-культурных эссе Евгений Маланюк заметил, что Украина, дескать, поэтому и не может быть сильным европейским государством с нормальными законами и уважением к ним, поскольку на ее землю не успела ступить нога римлянина.) Дух античной культуры материализовался в архитектуре Черновцов, именно сквозь нее продолжая свою творческую функцию облагораживания окружающего мира.
Именно в середине XIX века, уже при Франце Иосифе, Буковина отделяется от Галичины и становится автономной коронной землей, а Черновцы (столица автономии) — воротами империи, ее визитной карточкой перед Восточной Европой и Азией. (Совсем рядом, едва ли не на расстоянии пушечного выстрела, проходит австрийско-российская граница, напряжение на которой все растет и через какие-то полвека взорвется мировыми войнами.) Но, безусловно, создание архитектурного шедевра где-то на обочине страны, еще и наэлектризованной неминуемым конфликтом, было обусловлено не так амбициями самого молодого и, очевидно, самого прогрессивного монарха Европы, как его пониманием государственно-творческой аксиомы, порожденной античным мысленным взором: сила и величие государства утверждается величием ее культуры. Поэтому стремление придать Черновцам, как и другим городам империи, кайзеровско-королевский вид не было самоцелью. Архитектура была составляющим, а правильнее сказать — материальным носителем культурной ауры нового европейского города. Одно неотъемлемо от другого — форма обусловливает содержание, что в свою очередь требует определенной формы. Красивая благородная жизнь возможна лишь в красивом благородном городе, и наоборот.

Черновцы расстраивались вместе с Веной. Их родственность не вызывает сомнения. Но некоторые факторы придавали Черновцам даже определенные преимущества перед метрополией. Отдаленность от имперской столицы предопределяла более демократическое устройство городской жизни, ослабляло доминирование устоявшихся и уже несколько консервативных архитектурных традиций и требований — отягощающая помпезность не характерна для Черновцов. Нетронутость архитектонической субстанции превращала этот город в некий чистый лист, еще и отданный в руки лучшим мировым специалистам, имеющим возможность воплощать здесь в жизнь свои самые смелые проекты. В свою очередь, умная экономическая политика королевского двора создала в Черновцах тепличные условия для стремительного развития бизнеса, и новые черновицкие богачи, стремясь превзойти друг друга, вкладывали в строительство большие деньги, поэтому архитекторы могли творить без оглядки на строительную смету.

Следовательно, когда столицы и большие города Европы уже имели собственный архитектурный облик (во Львове, например, воцарился так называемый иозефинский стиль, обусловливая будущее направление градостроительства), Черновцы его только приобретали, впитывая при этом все предыдущие достояния искусства архитектуры и давая вместе с тем возможность проявляться и утверждаться в своих лучших образцах таким новым стилям, как историзм, модерн, югендстиль. Стилистическое разнообразие, основывавшееся на высоких традициях архитектурной школы Венской академии художественных искусств и на прогрессивных достижениях Венского политехникума, создало (в рекордно короткие сроки, которых история еще не знала) уникальную жемчужину мировой архитектуры, генеалогия которой обозначена именами Губерта Гесснера, Иозефа Главки, Оскара Ласке, Теофила Гансена, Густава Фрича, знаменитого дуэта австрийских архитекторов Фердинанда Фельнера и Германа Гельмера, по проектам которых построено более 50 театров (их образно называли мечтами из золота и бархата) и концертных залов в Центральной и Восточной Европе — от Цюриха до Одессы. (Один из факторов, которым обусловливается культурная породненность этого европейского региона и ее сохранение вплоть до сегодняшнего дня.)

Однако история была благосклонной к Черновцам не только тем, что посылала им мудрых правителей (правда, не всегда) и ведущих архитекторов. Она безоговорочно охраняла этот город, и из военного лихолетья ХХ века он (что касается архитектурного достояния) вышел практически неповрежденным. В Украине сегодня только три города, которым посчастливилось сохранить аутентичность, — Львов, Черновцы и Одесса. Но Черновцы все же отличаются среди них своей индивидуальностью. Они имеют четко очерченный исторический центр, удивительно гармонично сформированный из нескольких архитектурных ансамблей — Театральная площадь, Геренгассе, ансамбль Центральной площади, Гаупштрассе, резиденция буковинских митрополитов и т.п. К величайшему сожалению, хотя и уцелела архитектурная форма Черновцов, история не смогла уберечь его уникальную культурную ауру, уничтоженную многочисленными волнами в большинстве своем вынужденных миграций. Коренных черновчан здесь почти не осталось, а пришельцы были воспитаны в совершенно иных традициях, в совершенно иных архитектурных пространствах.

Город — это не просто геометрические узоры из домов, улиц и площадей. Это живой организм, развивающийся по собственным законам и требующий постоянного тщательного ухода. Вместе со старой черновицкой интеллигенцией, о которой сегодня ходят легенды (о современной — преимущественно анекдоты), Черновцы оставили и его мастера — строители, плотники, художники, жестянщики, скульпторы, обладавшие уникальными секретами своего ремесла и благодаря труду которых (их имена в большинстве своем канули в Лету) город и приобрел этот неповторимый шарм. Кстати, старые опытные специалисты по строительным специальностям еще некоторое время после установления в Черновцах советской власти жили здесь и работали, что объясняет качество и высокую эстетичность современных зданий в стиле сталинского ампира, гармонично дополнившие австрийско-румынские городские ансамбли.